Насилие, возникнув в человеческом обществе на самой ранней ступени его развития, прошло довольно длительную эволюцию, при этом не ограничиваясь ни пространственными, ни временными границами. Как вечное, неизбежное, присущее человечеству явление насилие широко распространилось среди людей и стало привычным, а зачастую и привлекательным средством для достижения различных целей при решении социальных конфликтов, в отношениях между отдельными людьми, группами, нациями, государствами.
Насилие — неизбежный спутник человечества на протяжении всей истории его развития. По мнению некоторых ученых, насилие возникло на определенном этапе исторического развития вместе с появлением института частной собственности на средства производства, расколом общества на враждебные антагонистические классы и образованием государства с присущими ему атрибутами власти: армией, полицией, законами, судом и т.д.
На начальном этапе развития человеческого общества, по определению Ф. Энгельса, периоде дикости — люди преимущественно присваивали готовые продукты природы. Однако для присвоения продуктов природы, охоты, рыбной ловли, защиты от диких животных, враждебных соседних племен люди вынуждены были объединяться.
И в первобытном соединении господствовали коллективная собственность и уравнительность в распределении материальных благ, основу которых составляла пища. Отдельные, довольно редкие, эксцессы, связанные с применением силы, не являлись постоянными, в противном случае создавалась опасность распада и гибели общества.
Общественное разделение труда, совершенствование орудий труда определяют возможность создания прибавочного продукта не всем коллективом людей, а отдельным индивидом. В такой ситуации гармония межличностных отношений, основанная на общности интересов членов первобытной общины, нарушается, значительно расширившаяся дифференциация в связях людей усилила конфликтность между ними, что неизбежно привело к переменам в «состоянии умов», взаимных отношениях идей, чувств, верований.
Таким образом, прежние нравственные ценности родового общества себя изжили. Стремление к богатству становится уже ведущим фактором человеческого поведения, в основе которого «самые низменные побуждения — вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния — являются восприемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства — воровство, насилие, коварство, измена — подтачивают старое бесклассовое общество и приводят его к гибели».
П.Н. Шихирев верно полагает, что историю развития социальных конфликтов и применяемых в них форм насилия можно разделить на три основных этапа. Первый связан с применением прямого физического насилия. Первобытный человек стремился уничтожить другого индивида или группу, если они мешали ему жить.
В период рабовладения человек дошел до понимания того, что более выгодно не убивать противника, а заставлять его работать на себя. Второй этап — политический. Суть его заключается в доминировании одних социальных групп над другими. На этом этапе действует принцип «согласись, а то убью».
Третий, экономический этап основан на широком взаимовыгодном социальном обмене. Главный принцип взаимодействия на этом этапе — «дай это, а я тебе дам то». Однако заметим, что параллельно этим трем способам разрешения социальных конфликтов формировались идеологические и моральные принципы взаимодействия людей на основании этнических, ценностных и правовых норм.
Как правило, насилие характеризуют как фактор, несущий в себе деструктивное, разрушительное начало. Но в оценке насилия есть иной подход, который якобы «позволяет видеть в насилии не только негативную, разрушительную силу, но и ее конструктивную, созидательную роль. Положительным качеством любого насилия является то, что оно направляется как раз против причин, его породивших, и стремится к их устранению».
Такой вывод основывается на рассуждениях о том, что показатели преступности сигнализируют обществу об определенном его состоянии. Насильственный преступник — зеркальное отражение устоев и ценностей общества: «Поэтому в соответствии с законами диалектики насилие играет положительную роль, а именно — несет информационную сигнальную нагрузку о нарушениях, сбоях или отклонениях от заданного пути развития».
В этом смысле «безнравственно преступников» наказывать, вешая им лишь отрицательные ярлыки. Истоки такой позиции берут свое начало в исследованиях оценки преступности Э. Дюркгейма, пришедшего к выводу о том, что преступление — полезное явление, поскольку «условия, в тесной связи с которыми оно находится, в свою очередь необходимы для нормальной эволюции этики и права». Это явление следует признать «хотя и прискорбным, но неизбежным, вытекающим из непоправимой испорченности людей, но и утверждать при этом, что оно есть фактор общественного здоровья, составная часть всякого здорового общества.
Такую же позицию занимает и Д.Л. Ли, считающий, что «преступность «необходима» (как некое «зло», без которого невозможно понять, что такое «добро») обществу как один из ее важных составных элементов». Д.Л. Ли рассматривает преступность как подсистему общества, выступающую «одним из источников, с одной стороны, дисгармонии, нестабильности, а с другой — стабильности, социальной целостности». Благодаря преступности «становится более результативной работа правоохранительных органов и всех других общественных структур, призванных служить противовесом, уравновешивать эту дисгармонию в системном целом.
Для российской теоретической мысли свойственно рассмотрение насилия как элемента политической, социальной, экономической организации общества. Не случайно Л.И. Кутай перечисляет целый ряд негативных явлений современной жизни, связывая их с насильственной организацией общества: рационализация общественной жизни при элиминации свободы индивида; массовые преступления на идеологической, религиозной, этнической основе; колоссальное усиление репрессивных возможностей государства; разрушительные социальные революции и реформы.
В современный период в России, во всех сферах социальной действительности (экономика, политика, армия, производство, быт, досуг и т.д.), когда наблюдается переход от старого и традиционно сложившегося к новому, пока еще непрочному, проблема насилия выдвигается на передний план.
При этом насилие проявляется по-разному: от невыплаты зарплаты, когда люди обречены на голодную жизнь, и необеспечения их источниками энергии, когда они обречены на замерзание, до любого проявления силы к человеку органами власти, от коррупции до конкретного преступления. В самом широком смысле слова это можно рассматривать как насилие, объектом которого выступают жизнь и здоровье человека. Сейчас трудно назвать какую-нибудь ячейку общества, где бы не проявлялось насилие.
Исторический опыт человечества показал, что в периоды различных политических, экономических, социальных трансформаций проблема насилия приобретает особую значимость и может рассматриваться с различных позиций, например с политических, экономических, военных. Однако, по мнению ряда исследователей, «самое широкое понимание насилия может рассматриваться только в социологическом контексте, когда проявляются общественные противоречия и конфликты» и все разновидности насилия укладываются в рамки единого понятия — «социальное насилие».
На это указывают и другие авторы: И.Н. Адамов, в частности, полагает, что любые виды насилия могут изучаться только в рамках широкого социологического понятия и это дает возможность выявить их особенности, соотнести их с общесоциологическим определением; Э.Э. Раска также считает, что источники социального насилия уходят в глубь общественных отношений и связаны с социальными противоречиями и конфликтами, которые, например, в сфере политики либо экономики могут обусловить определенные виды насилия.
При этом понятие социального насилия поглощает собой «отраслевые» понятия, оставляя за ними самостоятельность; не отрицая указанный социологический подход к исследованиям проблем насилия, В.В. Денисов вместе с тем полагает, что исходной позицией для изучения социальных корней насилия, его разновидностей и форм проявления является социология насилия.
Как философская категория социальное насилие имеет свое внутреннее содержание, сущность которого составляют материальные и духовные явления и процессы, протекающие в определенной социальной среде в определенный исторический период времени.
Именно поэтому в одних общественных системах (тоталитарных, автократических) социальное насилие может быть возведено в ранг государственной политики, а в других (демократических) — может быть объявлено общественным злом. Многочисленные исследования показывают, что в основе детерминации социального насилия лежат прежде всего неудовлетворенные социальные потребности — в престиже, достижении определенного статуса, самоутверждении.
Эти потребности в принципе безграничны, и для их удовлетворения требуется гораздо больше сил, возможностей, благоприятных условий, чем для удовлетворения, например, витальных потребностей (сон, пища и др.), имеющих естественный предел. В этой связи В.Н. Кудрявцев отмечает, что «биологические потребности современного человека уже почти не проявляются «в чистом виде», без связи с потребностями более высокого уровня».
Степень разрыва в возможностях удовлетворения социальных потребностей, как правило, зависит не только от индивидуальных особенностей людей (мужчина или женщина, здоровый или инвалид и др.), но главным образом от социально-экономического статуса личности, ее положения в иерархической структуре общества.
Следовательно, можно утверждать, что социальная неудовлетворенность порождается и углубляется объективно существующим естественным (различные природные данные людей) неравенством и социальным неравенством, вызванным неодинаковым положением различных социальных классов, слоев и групп в системе общественных отношений, в социально-экономической структуре общества. При этом социальное неравенство — условия, при которых люди имеют разный доступ к таким социальным благам, как деньги, власть, престиж.
Автор статьи: Б.К. МАРТЫНЕНКО
Добавить комментарий