Статья посвящена проблеме уголовно-правовой защиты чести и достоинства лиц, наделенных государственно-властными полномочиями. В ней рассматриваются вопросы соотношения специальных видов клеветы и оскорбления с их родовыми составами, особенности конструирования норм об ответственности за данные преступления в УК.
На данный момент в УК помимо клеветы (ст. 129 УК) и оскорбления (ст. 130 УК) есть еще несколько преступлений, напрямую связанных с причинением вреда чести и достоинству личности.
Это неуважение к суду (ст. 297 УК), клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298 УК), оскорбление представителя власти (ст. 319 УК) и оскорбление военнослужащего (ст. 336 УК).
Все они находятся в разных главах УК, что указывает на различное понимание законодателем их социально-правовой сущности, которое одновременно поддерживают и большинство ученых.
Получается, что на данный момент преступления, предусмотренные ст. 297, ст. 298 УК, относятся к преступлениям против правосудия; деяние, закрепленное в ст. 319 УК, — к преступлениям против порядка управления, и преступление, описываемое в ст. 336 УК, — к преступлениям против военной службы.
Говоря об основном непосредственном объекте названных посягательств, специалисты, как правило, упоминают о незыблемости авторитета государства либо отдельных органов власти как необходимом условии их нормальной деятельности. Дополнительным же их объектом почти все авторы называют честь и достоинство лица, находящегося при исполнении соответствующих обязанностей.
На наш взгляд, такой подход к определению сущности перечисленных преступлений, впрочем, как и места этих деяний в УК, не соответствует реальному положению дел.
Конечно, нет смысла спорить о том, что честь и достоинство лиц, облеченных властью, требуют более высокой степени защиты, поскольку в данном случае под угрозой оказываются не только личные интересы указанных индивидов, но и интересы государства.
Но понятие «авторитет государственной власти» не вписывается в традиционное представление об объекте преступления, в качестве которого в теории уголовного права принято понимать общественные отношения, которым причиняется вред преступным посягательством.
Вместе с тем в рамках подобного подхода к пониманию объекта обозначенных деяний почти невозможно проследить то, каким образом клевета и оскорбление в отношении должностных лиц непосредственно причиняют вред, скажем, отношениям по осуществлению правосудия или управленческой деятельности и т.д., элементом которых может быть авторитет государства.
Не случайно и в литературе этот вопрос вызывает значительные разногласия. В лучшем случае ученые ссылаются на связь «подрыв авторитета судебной власти, органов, призванных содействовать осуществлению правосудия или исполнению судебных актов, управленческой деятельности и т.п.» — «нарушение их нормальной деятельности». Но этого, как представляется, недостаточно.
Такая связь выглядит весьма сомнительной. Но даже если и признать ее, довольно трудно установить, как, например, клевета или оскорбление в отношении судьи, прокурора и т.д. может существенно повлиять на деятельность по отправлению правосудия.
Ведь даже если принять во внимание возможность отстранения того или иного участника процесса на время в связи с проверкой факта совершения им преступления (по клевете), то само уголовное дело, находящееся в стадии расследования, от этого не претерпевает каких-либо существенных изменений. Конечно, вопрос об обосновании данного тезиса имеет свои недостатки, обусловленные нюансами правоохранительной деятельности и деятельности по осуществлению правосудия.
В целом же из той цепочки, которая просматривается в высказываниях большинства ученых, видно, что нормальная деятельность органов власти в рамках совершения рассматриваемых преступлений нарушается не просто из-за подрыва ее репутации, а в результате ущемления чести и достоинства конкретных лиц, осуществляющих ее.
Указанная последовательность, по нашему мнению, свидетельствует о том, что прежде всего рассматриваемые виды клеветы и оскорбления причиняют вред чести и достоинству личности судей, прокуроров, следователей и т.д. и только потом уже интересам государства. Об этом косвенно, так или иначе, часто говорится и в литературе.
Стало быть, в соответствии с традициями отечественного учения об объекте преступления основным непосредственным объектом специальных видов клеветы и оскорбления является не что иное, как честь и достоинство указанных лиц.
Порядок же осуществления правосудия, управленческой деятельности и т.д., нарушение которых находится в прямой связи с причинением вреда интересам обозначенных субъектов и обусловлено им, допустимо, на наш взгляд, рассматривать лишь как дополнительный объект анализируемых преступлений.
Причем, даже если попытаться поместить их в одну плоскость и сравнить между собой как объекты, ущерб которым наносится одновременно, то интересы личности современный уголовный закон, как известно, ставит выше интересов общества и государства.
В целом все это говорит об отсутствии институционально-правовой самостоятельности составов клеветы и оскорбления, совершаемых в отношении специального субъекта, а вместе с тем и об отсутствии оснований обособления их в УК в рамках отдельных статей.
В данном контексте следует признать, что нормы об ответственности за описываемые преступления находятся далеко не на своем месте среди преступлений против правосудия и государственной власти. Это не означает, что честь и достоинство лиц, наделенных государственно-властными полномочиями, не нуждаются в усиленной охране средствами уголовного права.
Но сконструировать соответствующие запреты в УК, как представляется, можно было и другим способом, например путем дополнения уже имеющихся норм об ответственности за клевету и оскорбление квалифицирующими признаками.
То, как дифференцирована уголовная ответственность за рассматриваемые посягательства на данный момент, вскрывает и еще один существенный недостаток, а именно непоследовательность законодателя в охране иных близких по смыслу интересов общества и государства. Прежде всего имеется в виду ответственность за клевету в отношении иных должностных лиц, находящихся при исполнении своих полномочий, Президента страны, членов Государственной Думы и Совета Федерации и т.д.
Кроме того, возникает вопрос, почему, к примеру, в уголовном законе отсутствует специальная норма об ответственности за клевету в отношении представителя власти, в то время как похожий по смыслу специальный состав оскорбления этого лица в нем есть. То же самое в полной мере касается и других категорий лиц, находящихся под особой охраной государства, обусловленной их специфическим статусом.
Думается, во всех случаях, когда проблема дифференциации ответственности за общеуголовные преступления, совершаемые в отношении определенной категории лиц, характеризующихся особым с точки зрения социальной и правовой значимости статусом, например, представителя власти и т.п., решается подобным образом, создается масса теоретических и практических противоречий внутри уголовного права.
Поэтому наиболее верным вариантом решения данной проблемы, как нам кажется, является исключение из УК норм, устанавливающих самостоятельную ответственность за специальные виды клеветы и оскорбления, и закрепление их на уровне квалифицирующих признаков преступлений, предусмотренных ст. ст. 129 и 130 УК, с установлением более строгого наказания за них.
Автор статьи: Е.В. МЕДВЕДЕВ
- КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ УГОЛОВНО НАКАЗУЕМАЯ КЛЕВЕТА?
- УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОСКОРБЛЕНИЯ
- ПРЕДЕЛЫ ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ СЛОВА СРЕДСТВАМИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
- ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ И ПРАВОВОЙ ЦИНИЗМ: ПОНЯТИЯ, СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ
- ПОНЯТИЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ
Добавить комментарий