«

»

Дек
27

ГЕНОЦИД — ИСТОРИЧЕСКАЯ И ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОНЯТИЯ

ГЕНОЦИД

«Геноцид» — термин нашего времени, термин, обозначающий тягчайшее международное преступление против человечества, имеющий конвенционное закрепление, уже не раз фигурировавший и в истории, и в праве. Под термином «геноцид» следует подразумевать одну из составляющих понятия геноцида. Ибо эти две вещи отнюдь не тождественные. Термин — суть имя понятия, его внешняя форма.

А форма всегда подразумевает некие рамки. Могут ли эти рамки быть идеальными, так, чтобы они не оказывались тесными для самого понятия? Полагаю, что нет. Поэтому этимология термина «геноцид» в данной статье рассматривается как одна из составляющих понятия, и не более.

К тому же этимология термина «геноцид» неоднозначна. Геноцид — гибридное слово, восходящее к двум языкам: греческому «genos» — род, племя и латинскому «caedere» — убивать.

Если исходить из того, что греческой частью данного термина является, как принято считать, именно слово «genos» — род, племя, то в таком случае оправданна концепция геноцида, которая исходит из биологического единства преследуемой общности людей.

В таком случае ясна трактовка понятия геноцида в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г.: преступление против «национальной, этнической, расовой группы». Однако Конвенция включает в понятие геноцида и такую категорию, как «религиозная группа», которая образуется отнюдь не по биологическим признакам. Возможно, этимология слова «геноцид» восходит не к греческому «genos», а к латинскому «genesis» — происхождение?

В этом случае концепция геноцида должна исходить из уничтожения или преследования людей по признаку определенной общности их происхождения, иначе говоря, преследование из-за принадлежности к социальной, биологической или иной группе. Национальная или расовая принадлежность, таким образом, является в концепции геноцида лишь частным случаем. И тогда объяснимо включение в Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказания за него «религиозной группы». Но почему только религиозной?

Неоднозначность заключается также в том, что убийство («caedere») — это преступление против личности, тогда как уничтожаемый народ состоит из множества индивидов. Об убийстве говорят, когда налицо тело. Если жертва только ранена — это попытка убийства. В этой связи возникает сложность при характеристике агрессии против группы людей, в результате которой большинство погибло, но часть уцелела. Полного уничтожения народа невозможно достигнуть даже при самой совершенной преступной системе. Строго говоря, геноцида в буквальном смысле слова не может быть, т.к. не может быть индивидуализирован народ, и тем более полностью искоренен.

Тем не менее подобная «буквальная неидеальность» не вызывает сомнения ни у историков, ни у юристов в реальной исторической возможности убийства рода, народа, нации.

Неоднозначность этимологии, таким образом, не дает однозначного определения сущности понятия «геноцид». Обратимся к истории создания данного термина.

Термин «геноцид» явился неологизмом, обозначающим известное на момент его создания, но формально безымянное преступление.

В октябре 1933 г. на 5-й Конференции по унификации международного уголовного права польский юрист-криминолог профессор Рафаэль Лемкин (Лемке) предложил объявить действия, направленные на уничтожение или разрушение расовых, этнических, религиозных и социальных сообществ, варварским преступлением по международному праву — «delicitio juris gentium». Он разделили такие действия на две группы правонарушений:

1) акт варварства, который выражается в посягательстве на жизнь людей или же подрыве экономической основы существования данной группы лиц;

2) акт вандализма, выражающийся в уничтожении культурных ценностей путем передачи детей одной группы людей другой группе:

— принудительное и систематическое изъятие характерных элементов культуры данной группы лиц;

— запрещение употреблять родной язык даже в личных отношениях;

— систематическое уничтожение книг на языке группы, разрушение музеев, школ, исторических памятников, культовых и других учреждений, культурных объектов группы или же запрещение пользоваться ими.

Лемкин предложил проект международной конвенции об ответственности за перечисленные преступления, которая на тот момент так и осталась проектом. Двумя годами позже профессор Пелла в развитие идеи Лемкина предложил проект кодекса об ответственности за эти преступления.

Он также предложил создать международный суд, обеспечивающий защиту прав человека и гражданина от патологических эксцессов национального государства. Однако Лига Наций ограничилась тем, что в 1937 г. разработала Конвенцию об ответственности за международный терроризм. Таким образом, к 1937 г. «безымянное преступление» законодательно осталось пока не оформлено.

Очевидно, что крупномасштабным преступлением, которое доктор Лемкин мог в 1933 г. иметь в виду в качестве реальной основы предложенного им определения и которое содержало состав будущего преступления геноцида, было уничтожение армянского населения в Османской империи в 1915 г. Вот небольшая выдержка из его автобиографии: «В 1915 году немцы оккупировали Варшаву и весь район. Я использовал это время для изучения истории. Я следил, не уничтожаются ли национальные, религиозные или расовые группы. Правда пришла только после войны. В Турции 1200000 армян было убито только за то, что они были христианами».

Сам термин был найден Рафаэлем Лемкином позднее — в 1944 г., т.е. спустя почти десять лет после описания самого преступления геноцида. В 1944 г. профессор Лемкин опубликовал книгу «Axis Rule in Occupied Europe» («Основное правило в оккупированной Европе»). В этой работе он писал о бесчеловечных действиях нацистской Германии и гитлеровских планах уничтожения народов оккупированной Европы с целью германизации их территорий. Характеризуя эти преступления, он так сформулировал понятие геноцида:

«Под геноцидом мы понимаем уничтожение нации или этнической группы… В целом геноцид не обязательно означает моментальное уничтожение нации… Он, скорее, предполагает координированный план действий, направленный на разрушение основ существования национальных групп с целью искоренения самих этих групп.

Составные части такого плана — уничтожение политических и общественных институтов, культуры, языка, национального самосознания, религии, экономических основ существования национальных групп, а также лишение личной безопасности, свободы, здоровья, достоинства и самих жизней людей, принадлежащих к этим группам. Геноцид направлен против национальной группы как целого, и предпринимаемые действия обращены против людей не как отдельных личностей, а именно как членов национальной группы».

Удивительно то, как сам Лемкин сузил содержание понятия геноцида в 1944 г. по сравнению с его первоначальной концепцией 1933 г. — от «уничтожения или разрушения расовых, этнических, религиозных или социальных сообществ» до «уничтожения нации или этнической группы».

В официальном документе определение геноцида впервые прозвучало 18 октября 1945 г. В обвинительном заключении Нюрнбергского суда говорилось, что обвиняемые «…осуществляли намеренный и систематический геноцид, то есть истребление расовых и национальных групп, истребление гражданского населения части оккупированных территорий с целью уничтожения определенных народов и классов, определенных национальных, этнических и религиозных групп, особенно евреев, поляков и цыган, а также других».

Данная формулировка несколько неопределенная, но ясно видно, что в ней помимо четырех уже известных категорий жертв преступления геноцида (национальная, этническая, расовая и религиозная группа) фигурирует понятие «класса», под которым можно подразумевать социальную группу.

Действительно, ни в Уставе Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, ни в приговоре Трибунала от 1 октября 1946 г. термин «геноцид» не содержится. Однако п. «с» ст. 6 («преступления против человечности») упомянутого Нюрнбергского Устава содержит характеристику геноцида, суть которой будет отражена двумя годами позже в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него: «Преступления против человечности, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет».

Стремительным своим взлетом слово обязано Организации Объединенных Наций, которая ввела его в международный правовой лексикон. На своей первой сессии 11 декабря 1946 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Резолюцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

«Геноцид означает отказ в признании права на существование целых человеческих групп подобно тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ; такой отказ в признании права на существование оскорбляет человеческую совесть, влечет большие потери для человечества, которое лишается культурных и прочих ценностей, представляемых этими человеческими группами, и противоречит нравственному закону, духу и целям ООН.

Можно указать на многочисленные преступления геноцида, когда полному или частичному уничтожению подверглись расовые, религиозные, политические и другие группы. Наказание за преступление геноцида является вопросом международного значения».

Вот оно — «уподобление» убийства «целых человеческих групп и человекоубийства». При убийстве одного человека его биологические, нравственные, политические, религиозные, социальные характеристики не влияют на признание совершенного против него преступления. Не может дело обстоять иначе и в случае с «человеческими группами».

Ассамблея уполномочила Экономический и Социальный Совет ООН провести исследования, необходимые для подготовки проекта конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него. Три эксперта, которым было поручено дать заключение по проекту, были «отцами-основателями» концепции геноцида: профессора Лемкин, Пелла и Доннедье де Вабр.

Положение о геноциде, таким образом, казалось, было гарантировано от искажений. Однако в последующую работу вмешались представители государств — членов ООН. Когда понадобилось установить для термина «геноцид» юридические рамки, государства встревожились: они должны были наделить юридический орган ООН правом предъявлять им обвинение за их прошлые, настоящие и будущие действия.

И получилось, что понятие геноцида связали этимологически (genos — род, племя), исторически (имея в виду два самых ярких прецедента геноцида ХХ в. — геноцид армян 1915 г. и геноцид евреев фашистской Германией) и политически исключительно с идеологией нацизма и расистскими теориями.

Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него была принята 9 декабря 1948 г. Гласила она следующее:

«Статья II.

В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую…».

Получилось, таким образом, что Конвенция негласно оставляла за государствами право истребления любой группы — политической, экономической, социальной, культурной, если она не выделяется по национальности, биологическим характеристикам, этнической принадлежности либо религиозным верованиям.

Даже несмотря на неологизм понятия «геноцид», то, что основным прецедентом, формирующим содержание геноцида, были армянская резня и фашистские зверства, т.е. преступления, носящие националистический и религиозный характер, авторы Конвенции не могли не учесть факта истребления Гитлером инвалидов перед началом войны. Ведь данная социальная группа не отвечала признакам ни национального, ни этнического, ни расового или религиозного сообщества.

История развития формального закрепления этого термина показывает, что Конвенция явилась компромиссом между научной концепцией геноцида и интересами участвующих в ее разработке государств. Иными словами, между правом и политикой. Компромиссом не в самом своем лучшем понимании, поскольку достигнут он был благодаря конкретному историческому прецеденту, который объединил между собой все государства и наделил их одной общей ролью — ролью судьи. Понятие геноцида, предложенное Конвенцией, не могло изначально раскрыть сущности данного преступления, т.к. документ работал на прошлое, а не на предупреждение будущего.

Безусловно, геноцид армян, евреев — это наиболее яркие и страшные преступления начала века, вызвавшие необходимость юридической квалификации. Однако на момент создания Конвенции 1948 г. истории были известны убийства людей не только по национальному и религиозному признакам.

Галина Старовойтова в своей статье, посвященной геноциду, ссылалась на то, что были попытки найти истоки геноцида в каннибализме.

Но, так же как и Галина Старовойтова, полагаю, что каннибализм не имел ничего общего с геноцидом. Различают два вида каннибализма, «бытовой» и «религиозный». Бытовой практиковался на древнейшей стадии каменного века и с увеличением пищевых ресурсов сохранился лишь как исключительно вызванное голодовками явление. Религиозный каннибализм сохранялся дольше и был основан на убеждении, что сила и другие свойства убитого переходили к поедающему. Иными словами, в одном случае имело место убийство, вызванное инстинктом самосохранения, а в другом — желанием «украсть» какое-то качество. Думаю поэтому, что нельзя в каннибализме усматривать истоки геноцида.

Ив Тернон полагает, что главным «поставщиком» геноцида был колониализм. При этом автор исходит из двух признаков геноцида:

1) выделение некой группы: «Колонизатор, будь он завоевателем или переселенцем, относился к аборигенам как к дикарям, неспособным воспринять цивилизацию»;

2) ее последующее истребление (автор ссылается на политику истребления туземцев в Австралии, Тасмании, Новой Зеландии, Южной Америке).

Однако колониализм исторически всегда был вызван освоением новой территории, которое сопровождалось изгнанием либо порабощением населения, занимавшего ту или иную территорию. При этом политика полного истребления чаще считалась бесполезной и бессмысленной, т.к., уничтожая источник рабского труда, колонизатор подрывал собственную экономику.

Более того, нередко подобное освоение новой территории носило характер «колониальных войн». Безусловно, во время колониальных войн могли иметь место и факты геноцида, но их стоит отдельно рассматривать и не отождествлять с общей политикой колониализма, которая, в свою очередь, является отдельным, отличным от геноцида составом международного преступления, закрепленным в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г.

Геноцид — это не только термин нашего времени, но это, на мой взгляд, и понятие нашего времени. И если историческим его истоком можно назвать национализм и расизм, то позднее геноцид стал совершаться на почве официальной политической доктрины.

Идея нацизма (которую нередко ее сторонники именуют идеей «национального единства») требует принесения в жертву национального меньшинства, а торжество политической тоталитарной идеологии — уничтожения других партий. Будь то националистическая или тоталитарная политическая система, любая из них исходит из одного и того же мировоззрения: притязания на владение абсолютной истиной и отрицания всякого инакомыслия. Ограничить концепцию геноцида расизмом и национализмом — значит замолчать убийства во имя идеологии тоталитаризма.

Сталин породил многообразие массовых убийств, умножая категории жертв в зависимости от требований идеологии режима. Но защитникам советского строя несложно было исключить возможные обвинения в геноциде. Примеры сталинского режима демонстрируют шаткость и уязвимость концепции геноцида, не дающей оснований покарать виновных в преступлениях против прав человека, которые формально не укладываются в рамки преступления геноцида, подпадающего под юрисдикцию международного права.

На протяжении четырех периодов сталинского террора массовое истребление людей демонстрировало черты геноцида.

В 1929 — 1930 гг. от 5 до 15 (по разным оценкам) миллионов крестьян были названы кулаками. Это клеймо причисляло их к классу мелкобуржуазных собственников и противников коллективизации. Имущество их было экспроприировано, сотни тысяч уничтожены сразу, остальные сосланы с семьями в Сибирь. Тех, кто не погиб в пути, погубили холод и голод в ссылке.

Насильственная коллективизация привела к падению сельскохозяйственного производства, партии приходилось восполнять это реквизициями. На Украине, где коллективизацию восприняли особенно отрицательно, государство наложило непомерные, не соответствующие урожаю нормы сдачи зерна. В результате это усугубило голод, вызванный неурожаем в ряде областей в 1932 г., который продолжался до жатвы 1933 г. Голод поддерживался блокадой: территории подверглись изоляции, оттуда не поступало никакой информации, дороги, по которым крестьяне пытались добраться до городов, были перекрыты. Число жертв составило около 5 миллионов человек.

«Большая чистка» 1937 — 1938 гг. вначале затронула центральные партийные органы, затем распространилась на все республики, обрушилась на все слои общества. Репрессиям подверглись почти все командиры дивизий и бригад, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов, большинство политработников корпусов, дивизий и бригад, около половины командиров полков. Из 733 человек высшего командно-политического состава Вооруженных Сил (от комбрига до маршала) погибли 579. За два года страна потеряла больше коммунистов, чем в период революции и Гражданской войны. Было арестовано 4 — 5 миллионов человек, каждый десятый из них расстрелян.

В 1943 — 1944 гг. целые народы Советского Союза, обвиненные в сотрудничестве с фашистами, были депортированы и лишены национальных прав. Летом 1941 г. были превентивно депортированы немцы СССР, в первую очередь немцы Поволжья, а также греки, курды, хемшины (армяне-мусульмане из турецкой части Армении, жившие на Черноморском побережье Аджарии) и турки-месхетинцы. Принадлежность к данным национальным группам предполагала депортацию. За депортацией следовал ввоз на опустевшие земли переселенцев, в основном русских. Депортации подверглись также карачаевцы, калмыки, чеченцы, балкарцы, крымские татары. В целом более миллиона жителей Северного Кавказа и Крыма.

Анализируя эти четыре столь разных события советской истории — одно, направленное против экономического класса, другое — против социальной группы, третье — против членов политической партии, четвертое — против национальных меньшинств — невозможно утверждать, что одно из них являлось преступлением геноцида, а другое нет.

Георгий Хомизури ставил подобный вопрос в своей работе «Социальные потрясения в судьбах народов (на примере Армении)», однако он исходил из «первоначального значения» термина «геноцид» и его ответ сводился к следующему: «После того как Р. Лемкин ввел в употребление термин «геноцид», он стал иногда использоваться некорректно. Например, об уничтожении коммунистами шести миллионов жителей Украины в 1932 — 1933 годах говорят как о «геноциде украинского народа».

Да, на территории Украины в 1932 — 1933 годах было уничтожено шесть миллионов человек без различия пола, возраста, социальной принадлежности и рода занятий, но и без различия национальной принадлежности. Уничтожались не только украинцы, но и все, кто жил на этой территории… За первые 36 лет правления коммунисты перебили половину населения бывшей Российской Империи, но перебили, невзирая на нации и этносы. Как известно, на каждую республику и область сверху спускался план по террору против населения, но против населения в целом, а не против определенных национальных групп… «Геноцид народов Северного Кавказа» во время Второй мировой войны был не геноцидом, а депортацией, ибо непосредственной цели уничтожения не наблюдалось».

Полагаю, что невозможно в отношении одной и той же преступной системы обвинить ее в одном случае и оправдать в другом, признать, что одно действие было преступлением геноцида, а другое — нет. Одинаково неправомерна гибель кулака, армянина, жителя Украины, коммуниста, татарина и чеченца. Эти жертвы, как и жертвы турецкого национализма, германского фашизма, виновны лишь в одном: они были в чем-то «иными» и самим этим создавали угрозу политической системе. Их уничтожение было спланировано и исполнено.

Будь то националистическая, расистская или тоталитарная идея, ставит ли она задачи завоевания территорий, «национального единства», очищения расы или победы революции, преступление геноцида в сознании преступника оправдано этой «святой» целью.

Исключение позиции о политических группах из статьи II Конвенции о геноциде позволило вычеркнуть из списка этих преступлений десять миллионов жертв сталинского режима.

Правда, в связи с практикой различных политических репрессий в доктрине международного права появился еще и такой термин, как «политицид».

«Политицид — это массовые убийства, направленные на политическую группу, а не этническое или какое-либо другое сообщество».

В наши дни появился еще и такой термин, как «этноцид». Этноцид означает «уничтожение культуры народа, а не физическое истребление самих людей».

Иногда геноцид эпохи колониализма называют этноцидом, и тем самым делается упор на разрушение культуры, а не на уничтожение людей. На мой взгляд, данный термин никоим образом не может означать «уничтожение культуры народа», потому как «этноцид», если исходить из логики термина «геноцид», подразумевает убийство этноса, что является частным случаем геноцида. Что же касается «уничтожения культуры», то есть другой термин — вандализм.

Полагаю, что термины «этноцид», «политицид», безусловно, имеют право на существование. Но лишь как частные случаи преступления геноцида. Данные термины не создают новых составов преступления. И они не должны исключать те деяние, которые они описывают из состава преступления геноцида. Нельзя также допустить, чтобы введение этих терминов оправдывало сужение статьи II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него.

К исследованию понятия «геноцид» были применены три методологических подхода: этимология слова; история создания и формального закрепления термина и история обстоятельств, приводящих к геноциду. Каждый из этих трех подходов приводит нас к следующим выводам.

Этимология слова «геноцид» заключается в сочетании слов «genesis» и «caedere», а не «genos» и «caedere». Авторы Конвенции о геноциде, закрепив положение о религиозной группе, вышли за буквальное толкование греческого слова genos — род, племя, а значит, и вышли за рамки концепции обязательного биологического единства преследуемой общности людей при осуществлении геноцида.

И в этом случае этимология позволяет утверждать концепцию уничтожения или преследования людей по признаку определенной общности их происхождения.

В процессе создания и формального закрепления термина «геноцид» не раз давалось расширительное по сравнению с Конвенцией толкование данного понятия:

— и Рафаэлем Лемкином в 1933 г. на 5-й Конференции по унификации международного уголовного права;

— и в обвинительном заключении Нюрнбергского суда от 18 октября 1945 г.;

— и, главное, в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 11 декабря 1946 г.: «Геноцид — суть отказ в признании права на существование целых человеческих групп».

Из тех же нескольких приведенных примеров обстоятельств, приводящих к геноциду, становится очевидным, что первоисточник геноцида — в нетерпимости одного человека к другому.

Исходя из перечисленных выводов, можно сформулировать следующий тезис: геноцид — это самая тяжкая форма дискриминации.

И перечень оснований для дискриминации того или иного права широкий и незакрытый. Статья 2 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения».

Статья 2 Международного пакта о гражданских и политических правах подтверждает: «Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства».

Геноцид — это всегда преступление, основанное на «исключении» людей по какому-либо признаку: будь то цвет кожи, другие внешние признаки, религиозные убеждения, общественное положение, политические взгляды, экономический статус, язык, культурные традиции и т.д.

Геноцид означает преднамеренное преступление, нацеленное на истребление группы людей, выделяемой по своей принадлежности к какому-либо сообществу.

Автор статьи: Н.В. МОШЕНСКАЯ



Добавить комментарий

Your email address will not be published.

Вы можете использовать эти теги HTML: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>