Обязательства вследствие причинения вреда в правовой практической и научной литературе чаще именуют деликтными. Они являются гражданскими правоотношениями, о чем прямо записано в п. 6 ст. 8 ГК РФ («Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав»).
Правоведы дают следующее определение деликтного обязательства: «Обязательством вследствие причинения вреда называется такое гражданско-правовое отношение, по которому потерпевший (кредитор) вправе требовать от причинителя вреда (должника) полного возмещения вреда, причиненного неправомерными действиями (бездействием) причинителя вреда, а должник обязан возместить вред в полном объеме».
Главное отличие деликтных обязательств от обязательств, содержащихся в главах 30 — 58 ГК, состоит в том, что первые являются внедоговорными. Это означает, что их субъекты — кредитор (потерпевший) и должник (причинитель вреда) — не состоят друг с другом в договорных отношениях. Однако деликтная ответственность все-таки может вытекать и из договорных обязательств. Например, в трудовых взаимоотношениях работодателя и работника-гражданина в случае возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина (ст. 1084 ГК), а также вследствие недостатков товаров, работ или услуг (ст. 1095 ГК).
Пять признаков деликтных обязательств
В законодательстве так же, как и в научно-правовой литературе, выделяют пять признаков деликтных обязательств.
Первый юридический признак — стороны: потерпевший (кредитор) и причинитель вреда (должник).
Кто же может быть потерпевшим?
Потерпевшим признается лицо, которому причиняется вред. Вред может быть материальным (именуемым «ущербом»), выражаемым в уменьшении имущества потерпевшего в результате нарушения принадлежащего ему материального права и (или) умалении нематериального блага (здоровья, жизни человека и т.п.).
Под понятие «потерпевший» подпадают не только граждане как физические лица, но и юридические лица, включая государственные и муниципальные образования, само государство (Российская Федерация, ее субъекты).
Следует иметь в виду, что граждане (физические лица) признаются потерпевшими независимо от возраста и дееспособности. Потерпевшими могут быть иностранные граждане и лица без гражданства, а также граждане-предприниматели, которые согласно п. 1 ст. 2 ГК вправе осуществлять деятельность без образования юридического лица.
Государственные и муниципальные образования, равно как государство и его субъекты, признаются потерпевшими в том случае, если вред причинен их имущественным интересам путем хищения, повреждения, уничтожения имущества либо вред нанесен природе, природоохранной деятельности и т.п. Заявлять требование о возмещении вреда могут (от имени и в интересах указанных потерпевших участников гражданского оборота) прокурор, органы государственной власти в пределах своей компетенции (п. 1 ст. 125 ГК). Круг органов, которым предоставлено право заявлять такие требования, довольно широк. Но все же надо дать правоприменителю примерный их перечень.
Такими органами могут быть Федеральное Собрание, Президент, Правительство, Министерство финансов, Федеральное казначейство, Госкомимущество и др. В случаях и в порядке, предусмотренных федеральным законодательством, указами Президента, постановлениями Правительства, нормативными актами субъектов РФ, от имени государства и по его специальному поручению могут выступать другие государственные органы, органы местного самоуправления, юридические лица и граждане (п. 3 ст. 125 ГК). Так, согласно ст. 59 Федерального закона «Об использовании атомной энергии» от 20 октября 1995 г., если организация, эксплуатирующая ядерную установку или иной ядерный объект, причинит вред окружающей природной среде, то иск о возмещении убытков к указанной организации вправе предъявить органы государственной власти или по их специальному полномочию органы местного самоуправления.
Причинителем вреда (должником) признается лицо, противоправным поведением которого кому-либо причинен вред. В качестве причинителя вреда могут выступать физические и юридические лица, а также государство (Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования).
Граждане (физические лица) должны также обладать деликтоспособностью. Это положение распространяется на российских, иностранных граждан и лиц без гражданства. Организациям — причинителям вреда необходим статус юридического лица. К должникам относятся граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица. Естественно, что вред, причиненный юридическим лицом, — результат противоправных действий его работников, но обязанность возмещения вреда в таких случаях закон возлагает на юридическое лицо (ст. 1068 ГК).
В силу п. 1 ст. 1 ГК государство, государственные и муниципальные образования, являясь равноправными субъектами гражданских правоотношений, несут соответствующую ответственность за причинение вреда.
Отметим и другое важное обстоятельство. Как и договорные, деликтные обязательства могут быть представлены не только двумя лицами (кредитором и должником), но и множественностью лиц, причем как на стороне кредитора (активная множественность), так и на стороне должника (пассивная множественность).
Возможность возникновения обязательств с множественностью субъектов предусмотрена, например, ст. 1080 ГК, согласно которой «лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно». Здесь речь идет о множественности лиц на стороне должника. Множественность должников и солидарный характер ответственности объясняются неделимостью вредоносного результата их действий. Такая множественность субъектов-должников обычна тогда, когда они — соучастники преступления и причинили имущественный и (или) моральный ущерб потерпевшему. Множественность должников встречается при транспортных происшествиях и в других случаях, указанных в законе.
Множественность лиц имеет место и при причинении вреда малолетними (в возрасте до 14 лет), несовершеннолетними (от 14 до 18 лет) и недееспособными. Субъектный состав тут может влиять на характер ответственности — долевой или субсидиарной. Так, долевую ответственность несут законные представители малолетних (п. п. 1, 2 ст. 1073 ГК) и лица, обязанные осуществлять за ними надзор (п. 3 ст. 1073 ГК). Множественность субъектов и долевой характер их ответственности встречаются и тогда, когда причиняется вред несколькими малолетними из разных семей или находящимися под опекой разных лиц.
Множественность должников при субсидиарном характере их ответственности можно наблюдать в деликтных обязательствах при причинении вреда несовершеннолетними. Тогда наряду с ними в качестве содолжников привлекаются их родители, попечители или учреждения (п. 1 ст. 1074 ГК РФ).
Особый характер деликтных обязательств возможен и в случае перемены в них субъективного состава. Это бывает в так называемых случаях суброгации и регресса.
Суброгация присуща договору страхования. Если страховщик выплатит потерпевшему (страхователю, выгодоприобретателю) страховое возмещение, то он может требовать возмещения выплаченной суммы с непосредственного причинителя вреда (ст. 965 ГК). Перемена лиц при суброгации состоит в том, что страховщик в деликтном обязательстве займет место кредитора (потерпевшего).
Регрессные требования имеют место, когда должник, полностью возместивший ущерб (вред) кредитору, сам встает на его место по отношению к другим должникам (ст. 1081 ГК). Такие правоотношения проявляются наиболее ярко при различных транспортных происшествиях. Например, водитель какого-либо предприятия, нарушив правила дорожного движения, причинил вред гражданину. Потерпевший вправе предъявить иск предприятию как владельцу источника повышенной опасности, взыскав с него ущерб. В свою очередь предприятие, возместившее вред потерпевшему, вправе в порядке регресса взыскать выплаченную потерпевшему сумму с непосредственного причинителя вреда, т.е. с водителя.
Регрессное требование в деликтном обязательстве может носить и усложненный характер. Скажем, имуществу гражданина причинен вред. Потерпевший умер. Однако, если у него есть наследники, вступившие в права наследства, к ним переходит право требовать возмещение причиненного ущерба. Перемена лиц в деликтном обязательстве в порядке правопреемства возможна с участием и юридических лиц (ст. ст. 60, 1093 ГК). Так, в случае реорганизации юридического лица, признанного ответственным за вред, причиненный жизни или здоровью, обязанность по выплате соответствующих платежей несет его правопреемник.
Вторым юридическим признаком деликтных обязательств является их объект (предмет). Это — требование потерпевшего к должнику о возмещении вреда.
Законодатель в п. 1 ст. 1064 ГК исходит не только из принципа полного возмещения вреда, но и из приоритета максимально полного возмещения, в том числе и сверх суммы возмещения такого вреда.
Так, в силу упомянутой статьи, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, его причинившим. Обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.
Напомним также, что возмещение вреда в повышенном размере либо без вины предусмотрено в п. 4 ст. 1073, в п. 3 ст. 1076, п. 1 ст. 1078 и ст. 1079, в п. 3 ст. 1085 ГК РФ, в п. 1 ст. 117 и ст. 101 Воздушного кодекса РФ и в ст. ст. 24, 29 Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, от 24 декабря 1992 г. и в других законодательно-нормативных актах.
Очень важно и другое обстоятельство, о котором необходимо во всех случаях знать правоприменителю, а более всего — адвокату, осуществляющему защиту клиента по делам о причинении вреда. Для деликтной ответственности так же, как и для договорной, являющейся разновидностью гражданско-правовой ответственности, необходимо наличие состава правонарушения:
— наступление вреда;
— противоправность поведения причинителя вреда;
— причинная связь между наступлением вреда и противоправным поведением;
— вина причинителя вреда.
Все перечисленные четыре элемента должны иметь место в составе всякого деликтного правоотношения. Эти основания деликтного обязательства признаются общими во всех случаях с одной лишь оговоркой: «если иное не предусмотрено законом». В этом случае действует так называемая «специальная» деликтная ответственность. Например, при причинении вреда источником повышенной опасности (транспортное средство, атомная и электрическая энергия и т.п.) его владелец несет ответственность независимо от своей вины, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1 ст. 1079 ГК).
В смысле наличия или отсутствия вины причинителя вреда надо выделить содержание п. п. 2 и 3 ст. 1064 ГК. Так, лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК). Тут необходимо применять п. 2 ст. 1064 только в совокупности с п. 1 ст. 1079 ГК. Вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. В возмещении вреда может быть отказано, если он причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества (п. 3 ст. 1064 ГК).
И последние два момента. Первый принцип полного возмещения убытков имеет исключение. Например, в ст. 1083 ГК законодателем допущено снижение размера возмещения вреда с учетом грубой неосторожности (вины) самого потерпевшего и (или) с учетом имущественного положения гражданина-должника (причинителя вреда), о чем записано в ст. 1083 ГК. Второй момент. Как уже было отмечено, в п. 1 ст. 1064 ГК предусмотрена абсолютная новелла о выплате причинителем вреда потерпевшему компенсации сверх возмещения убытков. При этом если ограничение объема возмещения убытков может быть установлено только законом, то компенсация сверх возмещения убытков возможна на основании не только закона, но и договора.
Третий юридический признак деликтного обязательства — реальность причинения вреда физическому, юридическому лицу, предпринимателю без образования юридического лица, государству, муниципальному образованию.
Четвертый юридический признак — то, что деликтное обязательство является внедоговорным.
Внедоговорное и договорное обязательства имеют минимум три принципиальных различия. По мнению правоведа И.Н. Полякова, они заключаются в следующем:
1. Основанием возникновения договорного обязательства является соглашение (договор) сторон, в соответствии с которым они приобретают права и возлагают на себя определенные обязанности. Основание деликтного обязательства — факт причинения вреда лицом, не состоящим в договорных отношениях с потерпевшим. Своим поведением причинитель вреда нарушает не конкретную обязанность, заранее предусмотренную договором (например, передать имущество, уплатить деньги и т.п.), а пассивную обязанность — воздержаться от нарушения права другого лица.
2. Договорные обязательства не всегда предусматривают полное возмещение имущественных убытков (может быть или взыскание убытков либо неустойки, или частичное возмещение убытков и т.п.). Деликтные обязательства по общему правилу предусматривают возмещение вреда в полном и даже повышенном размере (п. 2 ст. 1064 ГК).
3. Договорные обязательства в основном двусторонние (взаимные). Деликтные — всегда односторонние, так как праву потерпевшего требовать возмещения вреда противостоит обязанность должника возместить вред в полном объеме.
Пятым юридическим признаком деликтных обязательств является их относительный характер.
Хотя само деликтное обязательство и возникает в результате нарушения абсолютных прав кредитора (права собственности, права на неприкосновенность жизни, здоровья, чести, достоинства, деловой репутации и т.д.), само нарушение деликтного обязательства носит относительный характер. Так, если какое-либо лицо нарушит имущественное или личное имущественное право потерпевшего, то у последнего возникает право требовать от должника возмещения причиненного вреда.
Соотносимость норм УК и ГК РФ о возмещении вреда
Не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были превышены ее пределы (ст. 1066 ГК). Однако вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, его причинившим. Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред (ст. 1067 ГК).
Между тем в Уголовном кодексе Российской Федерации, вступившем в силу 1 января 1997 года, есть глава 8 со следующим названием: «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» (ст. ст. 37 — 42).
Так вот, помимо понятий необходимой обороны и крайней необходимости, содержащихся в этой главе, в ней имеются еще четыре других статьи, предоставляющих возможность освобождать причинителя вреда от уголовной ответственности. Это:
ст. 38 — «Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление»;
ст. 40 — «Физическое или психическое принуждение»;
ст. 41 — «Обоснованный риск»;
ст. 42 — «Исполнение приказа или распоряжения».
Во всех указанных случаях лицо, фактически допустившее преступление, юридически освобождается при соответствующих обстоятельствах от уголовной ответственности. Этот принцип последовательно проводится законодателем во всей главе 8 УК. Однако во всех первых частях статей 37 — 42 имеется одно словосочетание: «Не является преступлением причинение вреда…». Следовательно, освобождение от уголовной ответственности за само преступление не всегда предполагает и освобождение от уголовной ответственности за сам факт причинения вреда. Как в УК, так и в ГК, по общему правилу не может быть безвиновной ответственности, за исключением наступления гражданско-правовой ответственности владельца источника опасности.
Как известно, в соответствии со ст. 1079 ГК, вред, причиненный владельцем источника повышенной опасности, возмещается последним почти всегда, за исключением случаев, когда проявляется непреодолимая сила или умысел потерпевшего.
Таким образом, Уголовный кодекс с достаточной степенью точности обозначает признаки, освобождающие лицо от уголовной ответственности за причинение вреда в случаях, указанных в статьях 37 — 42, чего не скажешь о нормах Гражданского кодекса.
Проиллюстрируем наше утверждение. Гражданин А. под угрозой физической расправы над его близкими был вынужден сообщать преступникам, где его приятель гр-н Б. прячет деньги и ценности. Преступники, воспользовавшись этой информацией, украли деньги и ценности Б., причинив ему при этом крупный ущерб. Впоследствии также выяснилось, что преступники не могли учинить физическую расправу над близкими А., т.е. физическая угроза была не реальной, а могла быть в какой-то степени только психическим принуждением. Как быть в таком случае? Сможет ли Б. получить компенсацию за кражу с А.?
Хотя прямого ответа на этот вопрос Гражданский кодекс не дает, но тем не менее для правоприменения необходимо, каким бы странным это ни показалось, обратиться к нормам УК, в нашем примере — к п. 2 ст. 40. В этом пункте записано, что вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений ст. 39 УК. Сказанное буквально означает, что вопросы об уголовной ответственности за причинение вреда путем физического и (или) психического принуждения должны решаться так же, как и в случае причинения вреда при крайней необходимости. Налицо прямая соотносимость п. 2 ст. 40 со ст. 39 УК, которая в свою очередь напрямую взаимосвязана с гражданско-правовой ответственностью за причинение вреда.
А отсюда вытекает следующий вывод: нормы о гражданско-правовой ответственности за причинение вреда в состоянии крайней необходимости применяются к нормам о причинении вреда в результате физического или (и) психического принуждения. Такое умозаключение может быть основано, как уже нами отмечено, не только на соотносимости, но и на взаимосвязи уголовных (ст. ст. 39 и 40 УК) и гражданских правовых норм (ст. 1067 ГК РФ).
Следовательно, при решении вопроса о возмещении вреда, причиненного вследствие физического или (и) психологического принуждения, юридическая техника правоприменения должна быть основана на взаимосвязи норм уголовного права (ст. 40 соотносится со ст. 39 УК РФ), а к ст. 39 УК РФ применяются соответственно правила ст. 1067 ГК.
Несколько сложнее решаются вопросы о возмещении вреда в гражданско-правовом аспекте при задержании лица, совершившего преступление.
По смыслу п. 1 ст. 38 УК не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представилось возможным и при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.
Значение института вынужденного причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании имеет прежде всего важное практическое значение. Статья 38 УК является также новеллой уголовного права. С одной стороны, она создает определенные гарантии от неосновательного привлечения к ответственности за такой вред, а с другой — является гарантией для преступника от возможного самосуда или расправы.
Помимо всего, институт правомерного причинения вреда при задержании имеет и гражданско-правовое значение. Как следует из содержания и смысла п. 1 ст. 38 УК, причинение вреда является правомерным действием при обстоятельствах, изложенных в диспозиции указанной уголовно-правовой нормы. А поскольку правомерное причинение вреда освобождает причинителя вреда от уголовной ответственности, а точнее, исключает эту ответственность, постольку и гражданско-правовая ответственность при этом также должна исключаться.
Следует хотя бы кратко упомянуть, что в свое время в законодательстве, в частности в п. 3 Постановления Пленума ВС СССР от 16 августа 1984 г., делались небезуспешные попытки приравнять вынужденное причинение вреда лицу, совершившему криминальное посягательство, к акту необходимой обороны. Характерно, что и теперь ученые-правоведы, в частности В.И. Ткаченко, несмотря на наличие в УК ст. 38 как самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, считают введение данной статьи «недостаточно продуманным» шагом законодателя, «открывающим дорогу для субъективных решений о его наличии или отсутствии».
Выходя немного за рамки нашего исследования, следует все-таки указать, что в рассуждениях В.И. Ткаченко другие правоведы усматривают определенную долю истины. Так, С.Ф. Шумилин подчеркивает, что «в то же время следует признать обоснованными опасения автора относительно возможного проявления субъективизма при применении ст. 38 УК РФ» в силу «неопределенности ряда понятий, на основании которых принимается решение о правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и др.»
Но вернемся к проблемам, связанным с возмещением вреда при неправомерном задержании, абстрагируясь от тонкостей трактовки диспозиции п. 2 ст. 38 УК. Так, превышением мер, необходимых для задержания данного лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой, вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
В то же время в Гражданском кодексе мы не найдем прямой нормы права, предусматривающей гражданско-правовую ответственность при превышении необходимых мер для задержания лица, совершившего преступление. Как быть правоприменителю?
Ответ может быть следующим. Поскольку вред при задержании преступника (либо предполагаемого преступника) причиняется, как правило, представителями правоохранительных органов, постольку такой вред должен возмещаться по правилам ст. ст. 1064 — 1070 ГК, хотя это прямо и не записано в данных правовых нормах.
Правоприменитель должен знать, что не всякое причинение вреда, в частности и при неправомерном задержании, охватывается рамками ст. ст. 1069 и 1070 ГК, на что обращают внимание и сами крупные правоведы.
Например, такие «виды» неправомерного задержания, как:
задержание в качестве подозреваемого в порядке ст. 122 УПК РСФСР;
задержание гражданина в административном порядке;
задержание за грубое нарушение правил дорожного движения и т.п.
Все эти меры задержания не включены в перечень ст. 1069 ГК РФ. Фактически это означает отсутствие гражданско-правовой ответственности за незаконное причинение вреда в силу ст. 1069 и 1070 ГК. Однако тут же некоторые ученые, противореча самим себе, пишут, что в этом, как и в случае иных незаконных действий органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, возмещение ущерба производится в порядке ст. 1069 ГК.
Мы же полагаем, что вред, причиненный лицу в результате его незаконного задержания, должен быть во всех случаях ему возмещен, несмотря на расплывчатость формулировок ст. ст. 1069 и 1070 ГК. На наш взгляд, надо применять еще и общие основания ответственности за причинение вреда: «Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред» (п. 1 ст. 1064 ГК).
Представляется, что целесообразным будет применение в этом случае и общих норм обязательственного права. Например, неправомерное причинение вреда при задержании — деликтное, а значит, и внедоговорное обязательство. А всякие обязательства, договорные и внедоговорные, в силу ст. 309 ГК должны исполняться надлежащим образом. Кроме того, можно применить и нормы ГК о недопустимости ни для кого злоупотреблять данным ему правом и об обязанности каждого осуществлять свои действия добросовестно и разумно (ст. 10 ГК).
Что касается причинения вреда при необоснованном риске (п. 3 ст. 41 УК) либо при исполнении заведомо незаконного приказа или распоряжения (п. 2 ст. 42 УК РФ), то возмещение, по нашему мнению, должно производиться так же, как и при причинении вреда при незаконном задержании. В этих случаях вред должен погашаться за счет казны в соответствии с правилами п. 3 ст. 125 и ст. 1071 ГК о возмещении убытков (ст. ст. 15 — 16 ГК).
Следует также иметь в виду, что во всех упомянутых случаях неправомерного причинения вреда (ст. ст. 37 — 42 УК) потерпевший вправе подать иск о компенсации морального вреда, а также о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Автор статьи: Б.Д. ЗАВИДОВ
ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
ПОНЯТИЯ ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА ГРАЖДАН В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
КАКОВ ПОРЯДОК ОФОРМЛЕНИЯ НА РАБОТУ В РОССИИ ИНОСТРАННОГО ГРАЖДАНИНА И ЛИЦА БЕЗ ГРАЖДАНСТВА
Добавить комментарий