Соединенные Штаты Америки по форме государственного устройства являются централизованной федерацией, страной, где политические и экономические полномочия осуществляются на основании решений федеральных органов исполнительной власти.
Правовая доктрина США различает несколько школ права: школу естественного права (natural law school), школу позитивистского права (positivist law school), реалистическую школу (realist law school).
Доктрина школы естественного права основана на положении о том, что государство и правовая система представляют собой отражение всеобщих моральных и этических принципов, присущих человеческой природе. Естественное право в правовой иерархии стоит выше права, установленного государством, т.е. позитивистского права, нормы которого, если они противоречат естественному праву, физические лица могут не исполнять. Таким образом, естественное право укрепляет легитимность позитивистского права, которое, в свою очередь, основывается на естественном праве, вытекает из него и в случае коллизии с естественным правом теряет свою легитимность и подлежит изменению.
Позитивистская школа понимает под правом совокупность издаваемых государством нормативных актов и исходит из верховенства закона, действующего в данном обществе и в данное время. Кредо позитивистов: «Законы, каковыми бы они ни были, должны исполняться. При несовершенстве законов они могут быть скорректированы или заменены в установленном порядке».
Реалистическая школа права, популярная в США в 20 — 30-х годах XX в., утверждает, что нет двух одинаковых судебных дел, каждое дело уникально по набору обстоятельств. «Судья принимает решение с позиций собственных свойств личности, ему нет смысла примеривать реальные факты к абстрактной норме, а нужно каждый раз принимать во внимание специфические обстоятельства конкретного дела с учетом экономической и социальной ситуации в стране». Можно предположить, что эта доктрина объективно была направлена и против механического применения судебных прецедентов.
Кроме того, правовая система США различает право материальное (substantive law) и процессуальное (procedural law).
К материальному праву относятся нормы, которые устанавливают, определяют, описывают или изменяют права и обязанности сторон правоотношений.
Процессуальное право устанавливает методы обеспечения прав, содержащихся в материальных нормах. В круг норм процессуального права включены нормы, касающиеся обращения в суд, подготовки необходимых исковых документов, подведомственности дел тем или иным судам, представления доказательств.
Главный источник правовой системы США — так называемое общее, прецедентное право, доставшееся Соединенным Штатам в наследие от Великобритании с колониальных времен.
Другим важным источником выступают законы, издаваемые Конгрессом, а также законодательство штатов. К источникам права относятся и Конституция США, и конституции штатов. На базе их норм образуется конституционное право. И наконец, источниками права являются подзаконные акты, издаваемые исполнительной властью. Совокупность норм, содержащихся в этих актах, составляет административное право.
Судебная система в США состоит из двух частей — федеральной системы и систем штатов. По сути, речь идет о «вертикальном» разделении судебной власти в федеративном государстве. При этом федеральная система не является вышестоящей по отношению к судам штатов; все 52 системы (включая, систему федеральную и систему округа Колумбия) — самостоятельны и независимы. Высший орган для них — Верховный суд США, по крайней мере в тех случаях, когда в деле задействованы федеральные законы.
Правовая система США на заре своего становления была подвержена влиянию колониальных переселенцев, имевших свои обычаи и традиции. Американская система судов в отличие от централизованной системы Англии имеет федеральные суды и суды штатов, которые в пределах своей юрисдикции рассматривают дела и создают прецеденты. Поэтому в США получило развитие самостоятельное федеральное прецедентное право и прецедентное право штатов. «Каждая из высших судебных инстанций штатов, так же как и Верховный Суд США, сами по себе, независимо друг от друга определяют свое отношение к прецеденту и тем самым вырабатывают собственные особые правила его применения».
И федеральная судебная система, и судебные системы штатов являются многоуровневыми. Низовым звеном выступают суды (trials courts), в которых осуществляется процесс доказывания. Решения этих судов обжалуются в вышестоящей инстанции — в апелляционных судах; решения последних обжалуются в верховных судах штатов или в Верховном суде США.
Решения низовых судов штатов, как правило, не предаются огласке, за исключением, может быть, Нью-Йорка и еще небольшого числа штатов, в которых иногда публикуются отдельные выдержки из некоторых решений. Решения апелляционных судов публикуются в сборниках (Reports) соответствующего штата, а также в разнообразных неофициальных собраниях.
Юрисдикция суда штата ограничена территорией данного штата. Соответственно, в его юрисдикцию по кругу лиц входят резиденты штата, а по кругу вещей — собственность, находящаяся на его территории. В некоторых случаях при определении юрисдикции суда действует так называемый закон длинной руки: юрисдикция суда штата может распространяться и на ответчика — нерезидента штата, если он каким-либо образом связан со штатом.
Судебный прецедент
Общее право сложилось в средневековой Англии, где еще в XI в. появились королевские суды, использовавшиеся как средство объединения страны, создания единого правового поля. Этими судами на основе местных обычаев со временем были выработаны нормы, которые стали обязательными на всей территории страны; их совокупность и составила общее право.
В стремлении обеспечить единообразное применение норм общего права по всей стране судьи зачастую использовали при схожих обстоятельствах ссылки на ранее принятые судебные решения — прецеденты. Любое обоснованное отступление от прецедента также становилось прецедентом. Фактически судьи творили право. Поэтому общее право называют «правом судей».
Практика выносить судебное решение по делу, основываясь на прецедентах, стала краеугольным камнем американской судебной системы. Считалось, что, основываясь на ранее вынесенных решениях, судьи делают право предсказуемым, стабильным и эффективным.
Правовое обоснование судебного решения — это мыслительный процесс, посредством которого судья гармонизирует свое решение с ранее принятым решением по аналогичному делу. Приемы такой мыслительной работы могут быть самыми разнообразными. Например, при формулировании решений очень часто используется метод аналогий. Если обстоятельства идентичны, судья выносит такое же решение, как и по предыдущим аналогичным делам. Если же в рассматриваемом деле имеются отличающиеся или какие-то особенные, уникальные обстоятельства по сравнению с прецедентом, то судьи могут применять другие нормы, а не нормы прецедентов.
Основополагающим его принципом является принцип следования судебному прецеденту Stare Decisis, суть которого сводится к тому, что суды при рассмотрении дел обязаны следовать ранее установленным судебным решениям по аналогичным делам.
Принцип следования судебному прецеденту в США имеет свои особенности. В частности, судебная практика характеризуется гибким применением этого принципа, приспособлением его к политическим и социально-экономическим условиям. Высшие суды страны не считают себя связанными своими собственными судебными решениями, это также связано с системой государственного устройства государства.
Поскольку штаты Америки суверенны, и данное правило относится к компетенции штатов лишь в пределах судебной системы этого штата. Его обязательность в юридическом плане практически мало чем отличается от добровольного восприятия судьями доктрины прецедента.
Исторически заимствованная США англосаксонская система Common Law, согласно которой суд при постановлении решения опирается в большинстве случаев не на писаный закон или статью кодекса, а на ранее принятое судебное решение по сходному делу, способствовала созданию специфического типа законности, а именно законности в форме прецедента.
Частое обращение судов в условиях прецедентной системы к широким и не всегда логически оправданным аналогиям приводило к смешению правовых и моральных норм и тем самым позволяло превращать мнение суда о господствующей морали в действующую норму права, на основе которой принимается решение суда по конкретному делу.
При такой форме законности американский суд наряду с функцией применения права неизбежно наделяется и функцией правотворчества. Система Common Law приводила к тому, что провозглашаемый американской правовой идеологией принцип законности, предполагавший в классическом виде господство единой и устойчивой системы санкционированных верховной властью общеобязательных норм права, в условиях США никогда не имел под собой реальной почвы.
Американский юрист Д. Фрэнк, излагая господствующую в XIX в. позицию, писал: «Судьи никогда не делают и не будут делать законы, т.е. нормы права. Эти нормы существуют до судебных решений, предшествуют им. Судьи просто находят или открывают эти ранее существовавшие нормы. Если ранее провозглашаемая в конкретном деле норма позже отвергается судом, то неверно будет сказать, что новая норма изобретена или придумана. Следует считать, что прежняя норма никогда не существовала. Судья, провозгласивший норму в прежнем решении, видимо, имел плохое зрение, ибо допустил ошибку в «обнаружении права».
В этот период американские суды из уважения к доктрине прецедента с ее принципом Stare decisis (оставаться верным и не нарушать установленный порядок вещей) не так часто прибегали к прямому отречению от прецедента. Чаще всего такое отречение практиковалось путем косвенного выхолащивания неугодных положений.
«Судьи, — писал Фрэнк, — несомненно, создают нормы права, которые отражают их взгляды относительно желательной социальной политики. В них судьи пытаются выразить мнение общества относительно того, что является справедливым и выгодным».
В отличие от законодательных органов суды, по мнению американских идеологов, непосредственно сталкиваются с жизнью — реальными социальными конфликтами и противоречиями. Он лучше знает, что является социально выгодным на нынешний день. Отсюда демократическая идея передать суду широкие полномочия по правотворчеству, что фактически приводит к отказу от ранее провозглашенного принципа законности как законодательно оформленной системы всеобщих и обязательных правовых предписаний.
Юристы США понимают, что нынешняя практика американских судов весьма далека от теории прецедента, ибо судьи умело пользуются достаточно разработанными еще в прошлом веке методом «стерилизации» прецедентов. Современные теоретики права предлагают просто отказаться от изживающей себя системы «теологической выработки догматов» (Холмс), «судейского субъективизма» (Аллен), «повторения набожных псалмов» (Рейдин).
Прецедентное право — результат активной и плодотворной деятельности американских судов, магистратуры. Новая качественная роль судебного решения заключается в том, что Конституция США имеет прямое действие и, в отличие от Англии, суды при толковании казуса обращаются непосредственно к ее тексту. В прецедентном массиве США существует большой диапазон в выборе вариантов судебных решений и большая гибкость в выборе санкций. Принципиальная часть работы по формированию прецедента как источника федерального права падает на долю Верховного суда, решения которого составляют действующее конституционное право.
Юридическая система США позволяет Верховному суду рассматривать конституционность принятых Конгрессом и утвержденных Президентом законов, точно так же, как и законодательство, изданное в различных штатах. Явно, что когда компетентная законодательная власть издает закон в согласии с конституцией, суды не могут нарушать его и обязаны исполнять.
Специфика закона даже с точки зрения его конструкта определена особенностями функции: его элементами являются субъективные права и обязанности. «Внутри родового строя не существует вопроса, является ли участие в общественных делах, кровная месть или уплата выкупа за нее правом или обязанностью. Цивилизация даже круглому дураку разъясняет различия и противоположности между ними, предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности».
Довольно часто американский суд, главным образом — Верховный суд США, решает, что тот или иной прецедент больше не может применяться по какой-то причине (техническое несовершенство нормы, социальные изменения и т.п.). Обычно такого рода случаи сразу же получают публичный резонанс, как это было, например, с делом «Brown v. Board of Education of Topeka», 1954.
В этом случае Верховный суд США отступил от «руководящего» прецедента 1896 г. «Plessy v. Ferguson», постановив, что раздельное обучение белых и афроамериканцев изначально нарушает равноправие граждан и поэтому неконституционно. Так возник новый прецедент, благодаря которому началась перестройка соответствующих сторон системы образования.
В случае коллизии прецедентов или при отсутствии необходимого прецедента суды, формулируя решение, принимают во внимание множество различных факторов и обстоятельств, включая принципы права, существующие статуты, правовые и научные доктрины, политику государства.
Конституция США предусматривает, что судебная власть распространяется лишь на дела, решаемые по закону и праву справедливости, возникающие на основе Конституции, законов США и заключаемых ими международных договоров, а также на ряд других дел и на споры, в которых США являются стороной, на споры между двумя и более штатами, между штатом и гражданами другого штата, и другие им подобные дела.
Иными словами, согласно Конституции судебная власть США выполняет чисто судебные функции. Фактически же она наряду с судебными осуществляет в лице Верховного суда США одновременно и правотворческие функции.
С другой стороны, Конгресс США, будучи высшим законодательным органом страны, осуществляя согласно теории разделения властей на федеральном уровне сугубо законодательные функции, в то же время в случаях, предусмотренных Конституцией, уполномочен осуществлять и судебные функции.
Ему, а точнее — его верхней палате — Сенату, согласно Конституции США принадлежит исключительное право осуществления суда в порядке импичмента. В силу этого тем более важным представляется констатировать тот факт, что принцип разделения властей не является жестким и абсолютным принципом. Он весьма гибок, условен и относителен.
Следовательно, и все выводы, аргументы или просто умозаключения, базирующиеся на нем или производные от него, должны быть весьма гибкими, условными и относительными. Не в последнюю очередь это касается утверждения о том, что признание судебной практики в качестве источника российского права будет противоречить принципу разделения властей.
В связи с тем что любое судебное решение может быть аннулировано Верховным судом в случае признания его противоречащим конституционной норме, множественность юрисдикции порождает многочисленные судебные отчеты, что, в свою очередь, влияет на преподавание права и ведет к составлению «частных кодификаций» по различным сферам права.
Частные кодификации представляют собой или собрание формулировок и отдельных примеров, иллюстрирующих правовые принципы, опирающиеся на прецедентное право США в целом, или примерные кодексы и своды унифицированных норм в форме, полностью пригодной для того, чтобы быть принятыми законодательным органом в качестве соответствующего закона. Американские судьи, которые обучались по методу обращения к практике и знакомились с частными кодификациями, склонны концентрировать свое внимание на текущих потребностях, в какой-то степени напоминая этим французских судей.
Начиная с XIII — XIV вв. прецеденты публиковались в специальных ежегодниках (Year Books), представлявших собой неофициальное собрание судебных решений. В XVI в. их заменили другие неофициальные сборники. В настоящее время публикация и классификация прецедентных норм осуществляются Американским институтом права в специальных сборниках (Restatements of the Law). Институт был образован в 20-х годах XX в. В его состав входят ученые-юристы, судьи, практикующие адвокаты. Сборники классифицированы по разделам: договорное право (contracts), деликтное право (torts), представительство (agency), доверительная собственность (trusts), право собственности (property), возмещение ущерба (restitution), обеспечение обязательств (security), процесс вынесения решений (judgments) и коллизионное право (conflicts of laws).
Законодательство
Вторым важным источником американского права являются статутное право, правовые нормы, устанавливаемые законодательными органами. На протяжении всей истории существования Конгресс США и законодательные органы штатов играли активную роль в создании правовых норм, регулирующих жизни общества. Это значительно дополняло свод норм, создаваемых судебными прецедентами.
Законодательство американского права представлено Конституцией страны, конституциями штатов, федеральными законами, законами штатов, кодексами (Consolidated law) или кодексами законов США (United States Code Annotated) — систематизированными собраниями действующих законов США, цель которых — классифицировать, но не систематизировать законы.
Среди федеральных законов центральное место занимает Конституция США. Общепринято закон рассматривается в странах общего права как нечто чуждое общему праву, способное только вносить в право некоторые дополнения, но Конституцию США нельзя рассматривать под таким углом зрения. Она — Основной закон и является выражением общественного договора, который объединяет граждан, и легитимации власти; это закон, определяющий сами устои общества.
Нормативные правовые акты органов исполнительной власти представляют собой третий и постоянно возрастающий по своему значению источник американского права. Основой такого направления деятельности федерального аппарата управления являются полномочия, делегируемые органам исполнительной власти законодательными органами. На практике административные акты (приказы, директивы, инструкции), принимаемые с целью конкретизации и детализации законов, во многих случаях их подменяют.
Следует заметить, что сфера законодательного регулирования как на федеральном уровне, так и на уровне штатов постоянно расширяется. Соответственно, уменьшается — по глубине воздействия и по охвату — сфера действия общего права. При этом общее право по-прежнему остается существенной частью правовой системы США. Более того, даже в тех вопросах, где на смену прецедентному регулированию пришло регулирование законодательное, суды часто обращаются к общему праву как к руководству по применению и толкованию законов.
Суды воспринимают законы в качестве кодификаций общего права. При толковании писаной конституции судом основное внимание обращается на термины, которыми пользовались ее составители, а нормы прецедентного права, разъясняющие значение этих терминов, играют вспомогательную роль. «Основной проверкой конституционности является сама Конституция, а не то, что мы о ней написали», — заявляют судьи Верховного суда.
Следующей причиной, объясняющей, почему американские суды, в частности Верховный суд США, не приняли английское правило о безусловной обязательности отдельно взятого решения, является наличие в них дел, затрагивающих вопросы конституционного характера. В целом представляется ясным, что жесткое правило соблюдения прецедента не подходит к толкованию конституции, которая должна отвечать меняющимся обстоятельствам жизни общества и государственной политики. «Слова, разумные и справедливые в одно время, могут стать неверными и вредными в другое».
Обычай и право справедливости
Обычай — четвертый источник американского права (Custom). Его значение второстепенно и не идет в сравнение с основными источниками американского права. Американское право не является правом обычным. Хотя такое мнение возникает у многих европейских юристов, потому что они придерживались альтернативы: право может быть либо основанным на кодексах, либо неписаным, и, следовательно, американское право никогда не было обычным — это право судебной практики.
Вместе с тем обычай сыграл большую роль в становлении и эволюции правовой системы США. В течение всего XIX в. американские штаты постепенно воспринимали у Великобритании судебную систему, состоящую из сочетания общего права и права справедливости (equity law). Некоторые штаты, например Арканзас, сохранили две судебные системы (суды общего права и суды справедливости) в раздельном состоянии. Сегодня отличие судебного процесса по общему праву от процесса по праву справедливости состоит в том, что рассмотрение дела в порядке общего права проходит либо в присутствии присяжных (jury), либо без них, а в порядке права справедливости осуществляется только судьями, хотя судья вправе в этих случаях сформировать коллегию присяжных, имеющую консультативные полномочия.
Право справедливости, таким образом, — это отрасль права, основанная на понятиях справедливого и честного суда, применяющего такие средства защиты прав, которые отсутствуют в общем праве, например: исполнение в натуре (specific performance), нарушенного договорного обязательства, судебный запрет (injunctions) на те или иные действия (бездействие) лица, аннулирование (rescission) договора или обязательства по договору. Аннулирование договорных обязательств предписывается судом с целью вернуть стороны к положению, существовавшему до заключения договора, восстановить статус-кво.
Суды справедливости своими прецедентами постепенно дополняли общее право. Их свобода принятия решений была значительно большей, чем у судов общего права. Определяющую роль в принятии решений играли так называемые максимы права справедливости (equitable maxims), своего рода «принципы» права справедливости.
Международные договоры в праве и юридической практике США
Одним из наиболее важных аспектов проблемы действия норм международного права в рамках правовой системы США является вопрос о роли и значении международных договоров (treaties) в процессе возникновения и осуществления субъективных прав и обязанностей конкретных субъектов.
Как отмечает профессор Д. Бедерман, «независимо от того, идет ли речь о юридическом споре, вызванном авиационной катастрофой, для разрешения которого могут быть применены положения Варшавской конвенции по унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, или о защите прав человека, гарантированных Пактом о гражданских и политических правах, во всех этих случаях одним из ключевых вопросов является вопрос о возможности использования соответствующих международных договоров в качестве источников правовых норм, накладывающих юридические обязательства на стороны судебного процесса, происходящего на территории Соединенных Штатов».
Отвечая на данный вопрос, большинство американских исследователей придерживаются точки зрения, что международные договоры, а также содержащиеся в них права и обязанности не являются эксклюзивной прерогативой правительственных юристов и способны в большинстве случаев непосредственно наделять полномочиями и обязывать конкретные лица или организации. В обоснование этого тезиса ими делаются ссылки на Конституцию США и судебную практику, в рамках которой было произведено толкование многих положений документа. В американской правовой доктрине и правоприменительной практике всегда существовало четкое разграничение между отношением к положениям международных договоров и нормам международного права обычного характера. Более того, сам термин «международное право» используется в юридической литературе и нормативных документах Соединенных Штатов для идентификации главным образом обычных международно-правовых норм.
Американские юристы отмечают, что Конституция Соединенных Штатов ничего не говорит о том, «является или нет обычное международное право частью права, как оно соотносится с конституционными положениями и политическими институтами; представляет ли оно собой федеральное право или право штатов; имеют ли федеральные суды юрисдикцию по рассмотрению споров и противоречий, возникающих на основе международного права.
Конституция также не определяет соотношение международных договоров и обычного права друг с другом… Ее положения не содержат прямых указаний для судов относительно того, каким правом должны руководствоваться судьи в случае, когда акты Конгресса или действия Президента вступают в противоречие с положениями международных договоров и принципами международного права». Именно поэтому, как и в случае с международными договорами, существующий в настоящее время в США механизм реализации обычных международно-правовых норм в рамках американской правовой системы был сформирован судебной практикой.
«Международное право — часть нашего права, и оно должно устанавливаться и применяться судами соответствующей юрисдикции… В этих целях они должны руководствоваться не положениями международного договора, национального исполнительного и законодательного акта или судебного решения, а обычными нормами цивилизованных государств и, в качестве доказательства их наличия, работами тех юристов и комментаторов, которые имеют многолетний опыт исследований в данной области.
Наиболее предпочтительной точкой зрения в современных условиях, — отмечает Д. Бедерман, — является точка зрения о том, что обычное международное право представляет собой часть федерального права. Признание обычного международного права в качестве составной части федерального права США не предполагает безусловного приоритета обычных международно-правовых норм над другими федеральными источниками. Поэтому американские суды при возникновении соответствующей коллизии могут разрешить конкретный спор не на основании обычной нормы международного права, а в соответствии с вынесенным ранее судебным решением или действующим нормативно-правовым актом Соединенных Штатов».
В Конституции США термин «договор» упоминается несколько раз.
Раздел 10 ст. I устанавливает: «Ни один из Штатов не имеет права заключать договоры, вступать в любой союз или конфедерацию».
Раздел 2 ст. II предусматривает, что Президент США «будет иметь право заключать договоры с совета и одобрения Сената, выраженного двумя третями голосов присутствующих сенаторов».
Раздел 2 ст. III распространяет судебную власть США «на все дела, разрешаемые по закону и по справедливости, которые могут возникнуть из этой Конституции, законов Соединенных Штатов и из договоров, которые заключены или могут быть заключены США».
Однако наиболее важными в контексте рассматриваемой проблемы являются положения ст. VI, содержащие так называемую верховную клаузулу (supremacy clause): «Конституция и законы Соединенных Штатов, которые будут издаваться в исполнение ее, равно как и все договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, должны считаться верховным законом страны, а судьи в каждом Штате должны подчиняться этому закону, даже если некоторые положения Конституции или законов какого-либо штата находятся в противоречии с ним».
Американская Конституция на момент ее принятия не содержала каких-либо критериев, позволяющих отграничить международные договоры, нормы которых имели прямое действие внутри Соединенных Штатов, от соглашений, такой силой не обладающих. Такие критерии были сформулированы позднее американскими судебными органами в рамках доктрины «самоисполнимых» договоров (doctrine of self-executing treaties) на основе толкования соответствующих положений Конституции США.
С того времени в американской юридической практике стали признаваться различия между «самоисполнимыми» и «несамоисполнимыми» договорами. Разграничение международных договоров сегодня во многом зависит от усмотрения судебных органов Соединенных Штатов и требует в каждом конкретном случае тщательного анализа текста договора. Последний важен еще и потому, что в рамках одного и того же международного соглашения одни его положения могут быть признаны «самоисполнимыми», а другие — нет.
Кроме проблемы разграничения «самоисполнимых» и «несамоисполнимых» международных договоров американская юридическая практика постоянно сталкивается с вопросом о том, имеют ли положения международных договоров преимущество перед нормами федеральных законодательных актов США в случае возникновения противоречия между ними.
Ведь формально в соответствии со ст. VI Конституции Соединенных Штатов они обладают одинаковой юридической силой. Указанная проблема решается в США при помощи выработанного судебной практикой правила «последнего по времени акта» (last-in-time rule), основные тезисы которого сводятся к следующему: «Если более поздний по времени принятия договор вступает в противоречие с ранее принятым федеральным законом, то договорные положения отменяют действие соответствующего национального правового акта, но только в том случае, если нормы договора являются «самоисполнимыми».
В том же случае, когда нормы международного договора «несамоисполнимы», они не будут иметь никакого преимущества до тех пор, пока Конгресс США не примет в рамках процесса имплементации договора новый федеральный законодательный акт».
Ситуация становится гораздо более сложной, когда последний по времени принятия федеральный закон вступает в противоречие с ранее принятым международным договором. В подобных случаях американская юридическая практика, как правило, исходит из того, что Конгресс США вправе отвергнуть или аннулировать внутригосударственный эффект международных обязательств США.
При этом, однако, специально подчеркивается, что, хотя положения международного договора перестают обладать обязывающей силой для американских судов или административных органов, они сохраняют свою юридическую силу в международном плане.
Что касается последствий прекращения или нарушения действия норм международных договоров какой-либо из сторон договора, то американская юридическая практика исходит из того, что подобные действия не влекут автоматического прекращения действия договора в качестве «верховного закона страны», и он будет выступать в этом качестве до тех пор, пока компетентный государственный орган исполнительной власти США не примет решения об окончании или приостановлении его действия.
Значительная часть международных договоров заключается вне рамок процедуры, определенной ст. II Конституции Соединенных Штатов. Количество такого рода актов, получивших наименование «исполнительные соглашения» (executive agreements), стало стремительно увеличиваться начиная с 30-х годов XX в.
В американской юридической практике различают два вида исполнительных соглашений. Первый из них — исполнительные соглашения Конгресса (Congressional Executive Agreements).
Они представляют собой разновидность законодательных актов, принятие которых обусловливается международными обязательствами США. Эти документы утверждаются большинством голосов Палаты представителей и Сената и подписываются Президентом. Одобрение Конгрессом исполнительных соглашений представляет собой альтернативу процедуре заключения международных договоров в соответствии со ст. II Конституции и довольно часто используется в тех случаях, когда возникают серьезные сомнения в том, что тот или иной международный договор будет ратифицирован Сенатом.
Именно этим фактом можно объяснить то обстоятельство, что участие США в Северо-Американском договоре о свободной торговле и Всемирной торговой организации было оформлено посредством исполнительных соглашений Конгресса. Несмотря на то что право Конгресса принимать исполнительные соглашения прямо не предусмотрено в Конституции США и выводится теоретиками и практиками только на основе толкования ее положений, ни один американский суд до сих пор не признал противоправность существования таких актов.
Второй вид исполнительных соглашений — исполнительные соглашения Президента США (Presidential Executive Agreements), которые он, как правило, заключает без участия Конгресса или Сената в областях, определенных в американской Конституции в качестве сферы его исключительных полномочий. Следует признать, что право Президента и Конгресса США на заключение международных исполнительных соглашений вне рамок процедуры, предусмотренной ст. II американской Конституции, до сих пор остается достаточно противоречивой областью права и судебной практики.
Как и международные договоры, исполнительные соглашения часто становятся объектом судебных споров о правомерности их заключения, толковании их норм, а также об их действии во времени, пространстве и по кругу лиц.
Итак, источниками международного права США являются:
1) международные конвенции, где слово «конвенция» синонимично слову «соглашение».
Соглашения заключаются как двусторонние, так и многосторонние;
2) обычаи международного права;
3) общие принципы права;
4) юридические решения;
5) письменные источники школ международного права, относящиеся ко вторичным источникам права, характеризуемые как «публицистические материалы, имеющие высокое качество работы».
В США никогда не проводилась работа по систематизации нормативных актов и судебных решений по вопросам образования ни законодательными органами (официальная), как во Франции, или России, ни неправительственными организациями (неофициальная), как в Италии и странах Латинской Америки.
Адекватная или адаптированная к правовой системе Америки систематизация и кодификация законодательства проводятся как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. Имеются три официальных сборника федеральных законов. Полностью тексты законов публикуются в двух из них.
В США сложилась дуалистическая система взаимодействия прецедентного права с законодательным. В статутном праве США встречается немало кодексов, которых не знает английское право. Особой формой кодификации в США стало создание так называемых единообразных законов и кодексов, цель которых — установить возможное единство права. Единообразные законы и кодексы не следует смешивать с частными систематизациями прецедентного права, с многотомными изданиями — «Сводами судебных прецедентов».
В настоящее время в кругах юридической общественности США дискутируются два основных подхода к упорядочению законодательства. Одни пытаются доказать преимущества кодификации законодательства, основы для которой заложены единообразными законами и наличием хорошо разработанных модельных кодексов. Другие считают рациональным создание компилятивных сборников судебных решений.
Они полагают, что американское право в силу динамичности и разнообразия правовой регламентации никогда не сможет достичь такой степени стабильности, при которой станет возможным создание кодексов. Консолидация отличается от кодификации тем, что консолидировать можно лишь статутное право, т.е. законы и подзаконные акты, в то время как кодифицировать необходимо весь правовой блок — законодательство и судебные прецеденты.
Автор статьи: Е.С. КАНАНЫКИНА
- КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ УГОЛОВНО НАКАЗУЕМАЯ КЛЕВЕТА?
- СПЕЦИАЛЬНЫЕ ВИДЫ КЛЕВЕТЫ И ОСКОРБЛЕНИЯ В УК РФ
- УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОСКОРБЛЕНИЯ
- ПРЕДЕЛЫ ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ СЛОВА СРЕДСТВАМИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
- ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ И ПРАВОВОЙ ЦИНИЗМ: ПОНЯТИЯ, СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ
- ПОНЯТИЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ
Добавить комментарий